Интервью http... 16.04.2013 16:37

Интервью http://zavtra.ru/content/view/bogatyir-duha/

ЗАВТРА: Павел, один из секретов старых мастеров заключался в изготовлении красок. В чем, на ваш взгляд, секрет художника сегодня?

ПАВЕЛ РЫЖЕНКО: Секрет художника в ответе на вопрос: как в России, в XXI веке, остаться человеком? От Бога это, больше никак. Надо быть совестливым. Надо жить с совестью. Если совесть не замарывать и не затыкать её как голос Божий в душе грязью разной, то она, как компас, выведет верно, не ошибется. И выведет к Богу, ко Христу.

ЗАВТРА: Ваши работы теснейшим образом связаны с Православием.

П.Р.: Только с Православием и связаны. А с чем же еще?

ЗАВТРА: Есть полотна и с героями-воинами.

П.Р.: Это что - не Православие? Просто Православие сейчас воспринимается как кисель. Русский человек времен Александра Невского свое Православие являл не в сгорбленном виде в православном храме, перекошенный от грехов. Это был чистый, светлый, ясный, мощный русский человек, который защищает свою Родину, защищает свои ценности, защищает свои идеалы с мечом в руках, отрубая в бою голову врагу.

ЗАВТРА: Православие должно быть с мечом в руках?

П.Р.: А с чем оно должно быть? С гаджетом, сидя в «лексусе»? Господь же сказал: «Не мир пришел Я принести, но меч». Только с мечом оно и может быть. Просто меч рубит в руках не у полоумного, а в руках христианина.

ЗАВТРА: Что побудило вас к написанию триптиха «Покаяние», вот с этими советскими солдатами у православных крестов?

П.Р.: Просто я узнал о том, что все - и ныне может быть еще здравствующие, и уже ушедшие молитвенники, настоящие монахи, такие как герои войны, Николай Гурьянов с острова Залит, Кирилл Павлов, все они прошли очень сложный жизненный путь. Начинали многие или с полного богоборчества или отрицания всего и вся, или с прохладного отношения, или с никакого отношения к личности самого Христа. А потом пришли к вере. Но это не просто - вера. Многие люди сейчас веруют: веруешь, ну и верь. Они же выстроили в себе целое новое здание, которое своим видом, красотой внутреннего строения привлекло и Бога и людей…. Эти люди по кирпичику выстроили в себе такое строение, что оно за сто километров кажется бесподобным совершенно. Человек его прячет изо всех сил, а все равно видно внутреннее сияние этого здания.

ЗАВТРА: Можно сказать: ваши картины - попытки выстраивания видений из рая?

П.Р.: Вы что думаете, я так делаю: «Сейчас сяду, подумаю... Мне надо написать картину, которая будет видением из рая». Так что ли? Я просто живу так, как я живу. И мои картины есть отражение того, чем я дышу, что через себя пропускаю. Кто-то принимает, кто-то говорит: «Ой, какие же у тебя мрачные темы. Какой кошмар! Тебя тянет на кровь, всякие слезы - это такой негатив». Им ближе певец Круг или, какая-нибудь Маша Распутина. Пожалуйста, радуйтесь этому. Я же не для всех пишу, далеко не для всех пишу.

ЗАВТРА: Есть ли личность сегодня, с которой вам хотелось встретиться, поговорить за чашкой чая?

П.Р.: Очень сложный вопрос. На самом деле все эти избитые фразы про какого-нибудь хирурга или героя меня не волнуют. С кем бы я хотел просто повидаться, пообщаться, посмотреть человеку в глаза, напитаться человеком? На меня влияние оказывает... вот я сижу за рулем в машине, еду или стою на светофоре. И вдруг, вижу: идет женщина лет пятидесяти, с хвостиком на голове, и за руку ведет сына с аккуратно завязанной шапочкой под горлом; усатого уже, больного каким-то психическим расстройством, может быть. Он идет, а на руках у него варежки, у этого здорового дядьки… и мамочка аккуратно его переводит через дорогу. Вид такого человека - этого «маленького» дяди, его мамы - производит на меня впечатление грома среди ясного неба. А почему? Это каждый, может быть, по-своему поймет. Посреди этого ада, среди этих «90-60-90», среди этого люмпена проходит вот такое видение. Для меня это - как видение из рая. Мне становится стыдно и больно за самого себя. Но что я могу сделать? Господь меня милует. Я постоянно натыкаюсь на таких.

ЗАВТРА: Павел, вы художник-одиночка?

П.Р.: У меня очень узкий круг друзей, да он и не может быть широким. Мне и общаться-то некогда. Но вот когда я выставляю свои картины, вернее через картины я выставляю свою точку зрения, то на выставки без всякой рекламы собирается немало людей. Я не знаю, что они понимают для себя. Но они - тоже мой круг общения. Просто я не на слуху. Куда больше на слуху те художники, которые льстят людям или пишут лубок.

ЗАВТРА: Чем вы можете объяснить такой вкус?

П.Р.: Кустарным представлением о красоте. Генетическая любовь к тому, чтобы всё до последней лисички, до последней складочки было прорисовано при полном отсутствии внутреннего содержания. Сейчас такое время у нас, когда практически нет аристократического глубокого взгляда ни на искусство, ни на власть, ни на мир. Поэтому и блуждают, смотрят телевизор, в каких-то ток-шоу участвуют - это же всё анекдот. Это же всё насмешка над людьми.

ЗАВТРА: Великобритания – оплот монархии, но что-то ни аристократического искусства, ни аристократического взгляда на искусство!

П.Р.: В Великобритании – монархия олигархическая. И аристократия и искусство, что очевидно, тоже на службе олигархии. Истинная монархия может быть только Православной монархией, и аристократия в такой монархии – понятие духовное. Крестьянин может быть аристократом.

ЗАВТРА: Какой путь был пройден, чтобы прийти к постулируемым вами взглядам?

П.Р.: У каждого свой путь. Бог захочет - человек придет к Богу, захочет - никогда не придет и никакие уроки не помогут, никакие доказательства, никакие факты и совершенно явные свидетельства. Я знаю массу людей, у которых просто перед глазами стоят доказательства существования Бога, и всё мимо. Полмира могут объездить, а через дорогу в храм не перейдут.

ЗАВТРА: Вероятно, на вашем пути были какие-то знаменательные встречи?

П.Р.: Конечно, были. Одна из них - встреча с Ильей Сергеевичем Глазуновым. Не Глазунов меня к Богу привел, но и не без Глазунова. Россия через Глазунова открылась для меня во всей своей красе. Не эта, разлагающаяся как труп советская кошмарина в 90-е годы с бесконечными хоззонами, с изуродованными парками, когда все заплевано было… Всё некрасиво, всё перемешано в какие-то очереди, нехватки и замешано еще на грубом грехе, на сексе по теплотрассам, на каких-то пьянках… А Глазунов открывал красоты Царского Села, Эрмитажа, и ты вдруг понимал, что Россия – нечто совсем иное и что не надо её отождествлять с этим болотом. И вера тогда естественным образом возникала. Ты узнавал, что люди, которые всю эту красоту создавали, они все были, оказывается, христиане. Они не были атеистами, они не были какими-то баранами, которые как перед новыми воротами стоят. Выяснялось, что все русские полководцы, так или иначе, веровали. Так мир и открывался. Узнавал о Серафиме Саровском, о Сергии Радонежском, чуть-чуть, капельку совсем. С годами знания стали опираться на опыт, на личные страдания. И возникала уже какая-то живая вера в Бога. Эта живая вера - в сущности, всё, что у человека есть, больше ничего нет.

ЗАВТРА: Вы ученик Глазунова. Наверное, у вас свое особое мнение о нем, как о художнике?

П.Р.: У Глазунова много учеников, я один из них. Для кого-то он может быть очень важен как пример для собственного творчества. Для меня же Глазунов, прежде всего, - великая личность. Он сам по себе был интересен для современников в 70-80-е годы, в 90-е, когда на каких-то жизненных этапах он что-то открывал своими картинами. Но люди, по-моему, были очень далеки даже от тех ценностей, которые он проповедовал. Илья Сергеевич Глазунов – эпоха, эпоха блестящая, во многом неподражаемая, эпоха уходящая.

ЗАВТРА: Глазунов как учитель?

П.Р.: Глазунов – учитель, без которого лично я, как человек, не состоялся бы. Моя судьба сложилась бы иначе. Поэтому я ему по гроб жизни обязан. Он воспитал и как-то закалил характер. Правильно расставил приоритеты, ценности. Он ввел не только меня, но и остальных оболтусов моего возраста, 20-летних, как он говорил: «в прекрасные врата европейского реализма». Под этим «реализмом» понимается и классическая европейская школа живописи, и музыка, и древние европейские культуры, и эпоха Возрождения, и в дальнейшем - русская культура. Сама его внешность, сама его манера поведения, манера держаться, размышлять - всё это было школой.

ЗАВТРА: Какой главный приоритет вы вынесли для себя из Академии художеств?

П.Р.: Любая культура - от слова «культ», она имеет непосредственные религиозные ценности, а религия имеет непосредственное отношение к государственности. Государственность же в свою очередь является либо покровительницей христианства как культа, либо врагом христианства как культа. Поэтому и культура бывает антихристианская и христианская. Поэтому мировая история делится на два этапа: до рождения Христа и после рождения Христа. Точно также история культуры делится на - до цареубийства и после цареубийства. До цареубийства существовал мир христианских империй, мир порядка, мир классической оперы, картин, романов, осмысления, мир незыблемых нравственных ценностей, как и сами эти империи. После цареубийства, после слома стержня, после уничтожения исторической России мир потерял устойчивость. Рухнули империи, за ними сразу же рухнули ценности этих империй, начался полный распад личности.

ЗАВТРА: Павел, цикл картин, посвященных Императору Николаю II - ваш манифест сугубо монархических убеждений?

П.Р.: Я не просто манифестирую сугубо монархические убеждения, я только Государю и служу, а как иначе? Я живу, не изменяя присяге Государю императору Николаю Александровичу.

ЗАВТРА: Будущее России – монархия?

П.Р.: Россия - монархическая страна и даже при советской власти, в её лучший период - сталинскую эпоху. Сталин, не будучи идиотом, а гением такого азиатского толка, тираном, правителем, принес своим тиранским правлением куда больше пользы, чем любые люди, кто разглагольствует сегодня о свободе. Сталин только попытался, уже во время войны и после войны, восстановить что-то от разрушенной Империи - христианской, православной, и его судьба оказалась предрешенной.

ЗАВТРА: Что вам особенно дорого в сталинской культуре?

П.Р.: То, что Сталин сберег или восстановил ту Россию, которая была при Государе нашем. Это и образование, и определенная пуританская система нравственных ценностей, и победа в Великой Отечественной войне, третьей Отечественной войне – первая была с Наполеоном. Изучая историю, понимаешь, с какими полководцами Сталин сражался! С этими полководцами можно было до Владивостока отступать, а он победил. Победа в войне - величайшее достижение Сталина, прежде всего Сталина. После войны Сталин сохранил и восстановил тот самый Петербург, который мы знаем. Он стратегически далеко мыслил, но недооценил ту «пятую колонну», которая его оплела. Он был все-таки меньшевик. Вера его во Христа, которая, несомненно, была у него всю жизнь, не развилась. Именно этой христианской прозорливости ему не хватило. Он имел чутье зверя, оно точно указывало ему на врага, но христианской прозорливости не было. В итоге его и убили... Ближайшее окружение убило. Россия после Сталина – это разрушение сталинских русских дореволюционных завоеваний. Вот и всё, больше ничего. Сейчас мы наблюдаем окончательный распад России. Это лишний раз доказывает, что только государь, русский помазанник Божий, может править Россией, как живым организмом. Больше никто. Ни у кого даже прав нет ни на что.

ЗАВТРА: Павел, ваш взгляд на «пятую колонну» сегодня?

П.Р.: Я считаю, что «пятой колонной» сегодня является сам русский народ, который сам позволил навязать себе ценности, диктуемые чуждой пропагандой. Русский народ, как негры, которым продавали бусы, естественным образом проглотил наживку, совершенно дешевую, блестящую. И Горбачев не виноват ни в чем. Если говорить о Горбачеве - то это обыкновенный враг русского народа, такой же в сущности, как до него был Андропов, просто действовал нагло. Так вот, сам народ должен был отторгнуть чуждое воздействие, но народ не отторг. Проглотил. Сегодня те люди, которые клеймят советских правителей, лукавят. В советское время все они хотели именно того, что сейчас называется «свободой». Колбасы - хотели все, чисто бытовых улучшений - хотели все, а вот заслужили ли они этих улучшений? Никто не думал. Заслужили ли эти люди, которые требуют вечно - и пожилые, и молодые, и среднего возраста - улучшений? Не задумывались ли они, что заслужили гильотину - виселицу за свои грехи? Нет, об этом не задумывались. А сегодня задумываются только о том, как им недоплатили, как им недодали, как обманули проклятые олигархи. Но эти олигархи, какой бы национальности они не были - дети тех самых советских людей. Дети, внуки ветеранов войны, прошли советскую школу. Откуда они взялись-то? С Луны что ли прилетели? Абсолютно нет, такие же «совки», как говорили раньше. Поэтому вечный поиск этих «колонн» - бред просто.

Надо просто понять, что в 1917-м году русский народ не просто революцию совершил, он самоубийство совершил. Он убил своего Государя, он отказался от своей веры, он отрекся от своего будущего, убив наследника Цесаревича. Он потребовал за это себе каких-то льгот и получил за это фюрера, который пришел с великолепной армией и уничтожил практически всех этих «требовальщиков», которые вечно требовали себе всё. Также и сталинские лагеря совершенно понятны и ясны: откуда они взялись, почему они были и для чего они вообще существовали? Кто попадал в эти лагеря? Люди, которые разрушали сами себя, разрушали свою историю, разрушали свои храмы, разрушали и убивали своих священников. И священники сели за дело - они же тоже участвовали в предательстве царя. Это же все есть, это преступление, это проклятье.

ЗАВТРА: Видите ли Вы выход из этого круга?

П.Р.: Я считаю, что сейчас надо возвратиться к точке отсчета. Точка отсчета, совершенно однозначно - это цареубийство, отцеубийство. После отцеубийства «ребенок» требует себе улучшений жизни. Кто он после этого? Слава Богу, что пришло время, когда люди начинают об этом задумываться и, главное, не снизу. Я никогда не верил и не верю, что что-то происходит снизу - снизу ничего не происходит. Люди, находящиеся у власти, начинают понимать, что иного пути, кроме монархии, в России быть не может и иного пути кроме покаяния, глубокого изменения в своей жизни тоже. А изменения - это изменения не на словах, а только на деле. Это восстановление исторической России. Это не значит, что кого-то надо сажать, виселицы расставлять, а просто надо понять: надо начинать работать. Не воровать, а работать, восстанавливать историческую Родину. Вот и все.

ЗАВТРА: Сегодня нередко можно услышать о необходимости диктатуры православного толка. Ваше мнение?

П.Р.: Русский человек расцветает только в жесточайшем режиме зажатости христианской Империей. Ярчайшие эпохи России связаны с именами Ивана Грозного, Александра III, Николая I, товарища Сталина. Тогда появляются и Пушкин, и Достоевский и Суриков. Величайшие свершения русского народа - когда народ в узде. Потому наш народ и тянется к царю, он без царя жить не может. Потому и сталинское правление было поддержано русским народом. Народ увидел в нем отблеск Империи, вождя, русского царя и совершенно искренне умирал: «За Родину! За Сталина!». И в КПСС вступал. Что значило для какого-нибудь крестьянина вступление в партию? Да не знал он никакого ни Энгельса, ни Маркса! Не знал, не понимал, и знать не хотел всей этой ерунды. Он понимал одно: коммунист тот, кто во время войны идет впереди всех. КПСС - это лучшие люди, как в гвардии, вот он и записывался.

ЗАВТРА: Какой город для вас является олицетворением столицы России сегодня?

П.Р.: Нет такого. Есть не город, а есть Кремль. Кремль для меня олицетворением исторической России был и будет всегда. Удивляюсь, как это Лужков не успел его снести. Наверное, были какие-то неподвластные ему структуры. Остался Кремль, отчасти осталась Красная площадь. Всё это, несомненно, - крупные знаки Руси. Москва же, конечно, уже не существует в природе.

ЗАВТРА: Петербург?

П.Р.: Петербург - это был западный город совершенно. Просто масонский город. Люди там жили светской жизнью - не русской жизнью, не христианской. Они занимались копированием бабуиньим, таким обезьяним, того, что видели в Париже, в Вене. Они состояли в ложах, они мечтали о либерализации, ничего не понимая чем это кончится. В городе было много богатых людей. Какой-нибудь волжский купец приезжал, покупал два-три дома, и уже забывал о своем волжском прошлом, становился обыкновенным петербуржцем. А что под понятием «петербуржец» скрывается? Революция и показала. И где эта революция возникла? Она возникла именно в Петербурге. Последствия этой революции, так называемый Великий Октябрь... причем здесь Октябрь? Революция произошла не в октябре, она произошла в марте. Кем она была проведена? Думой, Родзянко с товарищами – масонами. Сегодня это по сути своей и не Петербург, и не Ленинград… Примечательно, что именно оттуда вышел наш так называемый андеграунд, рок и прочее.

ЗАВТРА: Вы думаете, русские люди предали царя потому как состояли в ложах?

П.Р.: Я не думаю, я это знаю. В масонских ложах состояла вся верхушка армии, состоял Военно-промышленный комитет, практически полностью состояла Дума. Вероятнее всего в масонских ложах была половина Синода РПЦ. Абсолютно все это двигалось, управлялось из Лондона.

ЗАВТРА: Со столицами разобрались. Что для вас провинция сегодня?

П.Р.: Провинция - это центр Москвы, где эти «пролетарии» в «Бентли» ездят, сидят в Думе и так далее. Вы посмотрите на них! Ведь видно, не читали ничего, а их папы и мамы мечтали о том, чтобы «доча» или «сыначка» наконец-то прорвались «в люди». Вот они и «прорвались». В центре Москвы сейчас провинция.

ЗАВТРА: Хотелось спросить, есть ли место, которое согревает вам душу?

П.Р.: Даже снится - родина моя. Постоянно. Но та, которую уже снесли полностью, которая уже в природе не существует.

ЗАВТРА: Из чего она состоит?

П.Р.: Из конкретного места, из моего дома, который практически на обрыве Березуйского оврага стоит. Вдали за этим оврагом виднеется Ока, бывшее Дворянское собрание, Домом пионеров был… с этими запахами сирени, лаем собак по вечерам, гулом льда во время ледохода на Оке в первых числах апреля. Там я провел детство, я - калужанин. Но этого ничего больше нет, и главное – нет людей. Всё снесено. Стоят какие-то «недокоттеджи», бани, сауны. Живут те, кто добился, чтобы всё «как у людей» было, и мечтают всё равно каким способом в Москву приехать и своё хватануть. Для многих эта мечта просто недостижима, поэтому занимаются «выживаниями», как они говорят. Мечта - дом, тачка - «пакет» русского человека в итоге.

ЗАВТРА: Стал цивилизованным рабом?

П.Р.: Нет, это не раб, раб работать умеет. Это - торгаш без родины.

ЗАВТРА: А что так отбило чувство родины у русского человека?

П.Р.: Проклятье за цареубийство, неверие в Бога.

ЗАВТРА: И уже ничто не спасёт?

П.Р.: У каждого человека есть точка невозврата. Он проходит её и уже боли не чувствует. Допустим, пошел «погулять», пришел - сифилис получил; хлопнул один раз марихуаны, а там смотришь - уже и на «геру» сел. Совесть свою один раз придушил, а больше и не надо. Вот как сегодня из «пипла» с семечками и уже с наркотой опять сделать витязя? Очень просто - включить генетическую память. Как это сделать? Сказать правду о том, что было, и сказать: «Всё, дальше ни шагу. Ни шагу назад! Восстанавливаемся». 80% скажут: «Да пошел ты!», а 20% - нет. Эти 20% и будут солью земли русской, а 80% -исчезнут с лица земли, но эти 20% - процветут. Я так думаю.

ЗАВТРА: И поднимут Россию?

П.Р.: Это воля Божия. Я могу только за себя говорить, могу говорить, что я буду бороться с собой до потери пульса. Пока буду жив, буду душить в себе животное. Я сам себя держу в узде и понимаю: если распущусь, то превращусь просто в ничто. Когда вот курочишь себя, страдаешь, то на основе этих мук и рождаются мои картины. Ведь и раньше жили такие же, как и мы люди, они также мучились, они были из плоти и крови, они побеждали, и они показали пример этой битвы. Вот и всё.

Я за Россию говорить не могу, я не пророк, не святой, я не знаю. Но я знаю одно, что если Россия не устоит в ближайшие несколько лет, то, несомненно, мир рухнет следом за ней. Он держится, конечно, не на каких-то газовых трубах, не на Западе, не на его внешней цивилизации несомненной, а на глубоком благочестии, которое есть в каких-то отдельных русских людях, молящихся и делающих еще очень важные дела. Очень важные дела для того, чтобы этот мир не рухнул.

http://павел-рыженко.рф/90-intervyu.html

Павел Рыженко интервью