«Русские» выдержки из «Хождения за три моря» 10.11.2019 17:12

«Русские» выдержки из «Хождения за три моря»

10 Ноября 2019

И тут судно наше болшее пограбили и четыре головы взяли Рускые, а нас отпустили голыми головами за море, а вверхъ нас не пропустили вѣсти дѣля.

И судно наше большое тут пограбили и четыре человека Русских в плен взяли, а нас отпустили голыми головами за море, а назад, вверх по реке, не пропустили, чтобы вести не подали.

И пошли есмя в Дербенть, заплакавши, двема суды: в одном судне посол Асанбѣг, да тезикы, да Русаков нас десеть головами; а в другом судне 6 Москвич, да шесть Тверич, да коровы, да кормъ нашь. А въстала фуртовина на море, да судно меншое разбило о берег.

И пошли мы, заплакав, на двух судах в Дербент: в одном судне по­сол Хасан-бек, да тезики, да нас, Русских, десять человек; а в другом судне — шесть Москвичей, да шесть Тверичей, да коровы, да корм наш. И поднялась на море буря, и судно меньшее разбило о берег.

И Булатбегъ послал скорохода ко ширваншибегу, что: «господине, судно Руское розбило под Тархи, и кайтаки, пришед, люди поимали, а товар их розграбили».

И Булат-бек послал скорохода к ширваншаху передать: «Господин! Судно Русское разбилось под Тарками, а кайтаки, придя, людей в плен взяли, а товар их разграбили».

А мы поехали к ширъванше во и коитулъ и били есмя ему челом, чтобы нас пожаловалъ, чѣм доити до Руси. И он намъ не дал ничего, ано нас много. И мы, заплакавъ, да розошлися кои куды: у кого что есть на Руси, и тот пошелъ на Русь; а кой должен, а тот пошел куды его очи по­несли.

Поехали мы к ширваншаху в ставку его и били ему челом, чтоб нас пожаловал, чем дойти до Руси. И не дал он нам ничего: дескать, много нас. И разошлись мы, заплакав, кто куда: у кого что осталось на Руси, тот пошел на Русь, а кто был должен, тот пошел куда глаза глядят.

А в том в Чюнерѣ ханъ у меня взял жеребца, а увѣдал, что Яз не Бе­серменянин — Русинъ.

И в том Джуннаре хан отобрал у меня жеребца, когда узнал, что Я не Бесерменин, а Русин.

Ино, братие Рустии Християня, кто хощет поити в Ындѣйскую землю, и ты остави вѣру свою на Руси, да воскликнув Махмета да поити в Гун­дустанскую землю.

А так, братья Русские Христиане, захочет кто идти в Индийскую землю — оставь веру свою на Руси, да, призвав Мухаммеда, иди в Гун­дустанскую землю.

Да все товар ихъ Гундустанской, да сьестное все овощь, а на Рускую землю товару нѣт.

Товар все Гундустанский, а из съестного только овощи, а для Рус­ской земли товара нет.

В Гундустаньской земли тъй торгъ лучьший, всякый товар продают и купят на память шиха Аладина, а на Русскый на Покров святыя Богоро­дица.

В Гундустанской земле эта ярмарка лучшая, всякий товар продают и покупают в дни памяти шейха Алаеддина, а по-нашему на Покров свя­той Богородицы.

А намаз же их на восток, по-Русьскыи.

А молятся они на восток, как Русские.

К Первоти же ѣздят о Великом заговение, къ своему буту. Их туто Иерусалимъ, а Бесерменскыи Мякъка, а по-Русьскы Ерусалимъ, а по-Индѣйскыи Порват.

В Парват, к своему буту, ездят на Великий пост. Тут их Иерусалим; что для Бесермен Мекка, для Русских — Иерусалим, то для Индусов Парват.

А со мною нѣт ничего, никоея книги; а книги есмя взяли с собою с Руси, ино коли мя пограбили, ини и ихъ взяли, а Яз забыл вѣры Кресть­яньские всее.

А со мной нет ничего, ни одной книги; книги взял с собой на Руси, да когда меня пограбили, пропали книги, и не соблюсти мне обрядов веры Христианской.

А иду Я на Русь, кѣтъмышьтыр имень, урусь тутътым.

А иду Я на Русь с думой: погибла вера моя, постился я Бесерменским постом.

О благовѣрнии Рустии Кристьяне!

О благоверные Христиане Русские!

Азъ же от многия беды поидох до Индѣя, занже ми на Русь поити нѣ с чем, не осталось у меня товару ничего.

И Я от многих бед пошел в Индию, потому что на Русь мне идти было не с чем, не осталось у меня никакого товара.

А в Севастий губѣ да в Гурзыньской землѣ добро обилно всѣм. Да Турская земля обилна велми. Да в Волоской землѣ обилно и дешево все съѣстное. Да и Подолская земля обилна всѣм. А Русь еръ тангрыд сакла­сын; олло сакла, худо сакла! Бу даниада муну кибить ерь ектуръ; не­чикь Урус ери бегляри акой тугиль: Урусь ерь абоданъ болсынъ; растъ кам даретъ.

В Сивасской округе и в Грузинской земле всего в изобилии. И Ту­рецкая земля всем обильна. И Молдавская земля обильна, и дешево там все съестное. Да и Подольская земля всем обильна. А Русь Бог да со­хранит! Боже, сохрани ее! Господи, храни ее! На этом свете нет страны, подобной ей, хотя эмиры Русской земли несправедливы. Да устроится Русская земля и да будет в ней справедливость!

Меликътучар пришол с ратию своею к Бедерю на курбантъ багрям, а по-Рускому на Петров день.

В Бидар мелик-ат-туджар вернулся со своею ратью на курбан бай­рам, а по-нашему — на Петров день.

Меликътучар выехалъ воевати Индѣян с ратию своею из града Бе­деря на память шиха Аладина, а по-Рускому на Покров святыя Богоро­дица…

Мелик-ат-туджар со своей ратью выступил из города Бидара против Индусов в день памяти шейха Алаеддина, а по-нашему — на Покров свя­той Богородицы…

В пятый же Велик день възмыслих ся на Русь.

На пятую Пасху решился Я на Русь идти.

Ту же и окаянный Аз рабище Афонасей Бога вышняго, творца небу и земли, възмыслихся по вѣре по Крестьяньской, и по крещении Христовѣ, и по говѣйнех святых отець устроеных, по заповедех апостольских и устремихся умом поитти на Русь.

Тут Я, окаянный Афанасий, рабище Бога вышнего, творца неба и земли, призадумался о вере Христианской, и о Христовом крещении, о постах, святыми отцами устроенных, о заповедях апостольских и устре­мился мыслию на Русь пойти.

--------------------------------------------------------------------------------

Я: Как видно, «Росии» ещё нет. Она уже появилась на Славянском языке, уже витает в атмосфере канцелярии Русских митрополитов, но пройдёт столетие, прежде чем литературный ветер разнесет эту атмо­сферу по громадной площади Русских земель. Впрочем, автор Кирил­лизма «Росийский», западно-Русский митрополит и этнический Болга­рин, будет проклят своими восточно-Русскими коллегами, и между пер­вой записью неологизма (1409) и его второй премьерой, в сборнике жи­тий Русских святых (около 1509), пройдёт та же сотня лет. А поскольку «Росия» не возможна без своего определения (сравните, абсолютно бесполезное слово «Русийский» появиться по прошествии 229 лет от первой записи на Славянском онима Русия, и в противоположность зна­менитой всея Русии станет невероятным раритетом; избыточную же для Русских «Ро­сию» от рождения её Славянского прилагательного (форма Росский (в любом серьёзном деле) недопустима (потому всегда была наиредчайшим термином, а хронологии поэзии Золотого века не пере­жила совсем), в силу своей чрезмер­ной искус­ственно­сти, антиисторич­ности: из-за невозможности, во-пер­вых, в древне-Сла­вянском чередо­вания звуков [у] и [о] (из-за «отсут­ствия Роси» (теоретически, Славян­ский язык мог бы изменить гласную в заимствовании, но восточно-Сла­вянский экзоэтноним Русь практически относиться к разряду «сильно славянизированных Скандинавизмов», подобно именам Игорь, Олег, Улеб, Ивор, Глеб, Тудор, и потому, несмотря на то, что это уже экзоним Скандинавов (а за особым малым исключением (Нѣмьци, Половьци) Славянские экзоэтнонимы всегда производны от заимствова­ний: Чюдь < Тиуди, Весь < Вепси, Сумь < Суоми и т.д.), в данном случае ославянив­шиеся Скандинавы вовсе не были, что называ­ется, сторонними зрите­лями, каковое обстоятельство заметно увеличи­вает шансы точности фо­нологической преемственности между Германо­язычным прототипом и Славянским этнонимом; а вот о моменте «вы­бора» (Славян или Варя­гов), словно бы проявляющимся и во внешнем сходстве (омонимии) Руси с некоторыми Славизмами или Балтизмами, го­ворит и значительный приоритет Austrveg(a)r, Austrríki, Garðar и Garðaríki перед Svitjod hinn mikla: вы­бор самоопределяющихся пал на подходящий Скандинав­ский термин, апеллятив и вообще неэтно­ним)) и, во-вторых, наличия в Гре­ческой Библии «персонажа» Рос, или князя Росска) от­деляет го­раздо меньше, 22 года), то её нет.