16 ноября 02.01.2016 13:12

Заметки на полях жизни

Я такое только что видел, что инструкцией теперь можно лишь подтереться!

Цитата из кино

Нет ничего хуже, чем жить в стране, где в принципе не мо­жет быть подонков, тех, кто что-нибудь нарушает.

Их не может быть, оттого что в этой стране нечего нару­шать, или иначе – нет привычки что-либо соблюдать, что могло бы служить критерием отделения хорошего от плохого (обнаружения подонков). Естест­венно, в такой ситуации хо­рошим для каждого будет то лишь, что хорошо только для него. А это зна­чит, что все хоро­шие и подонков нет – обще­ство оказывается как бы вне каких-либо моральных предубе­ждений или же под ними. Хотя такая формулировка будет спра­ведлива в том случае, если пола­гать западное общество, как наиболее законное из всех когда-либо известных на пла­нете, за некий правильный эталон. Однако в обществах иного соци­ального типа, где нару­шать по большому счету нечего (даже каких-нибудь законов шариата или кодекса бусидо), мораль, например, может быть просто персонализована, сколько лю­дей – столько и нравст­венностей (как говорится, бытие, соци­ально-экономические отношения определяют соз­нание). Более хорошим при этом будет тот, кто сумеет дока­зать что он лучше, но поскольку ка­кая-либо общая сис­тема нормативных логиче­ских доказа­тельств, общих понятий отсут­ствует (от­того что нечего со­блюдать и нет такой привычки), доказать он это сможет только силой, агрессивно­стью и хитро­стью, т.е. навязать. Человече­ство в целом до сих пор и ещё очень далеко от того что бы следовать каким-либо общим, единым моральным убеждениям и причина этого кроется в многовариантности, разноприродно­сти типов социального уст­ройства на планете, детерминируе­мого в каждом случае спе­цифическими экономи­ческими моти­вами. Где-нибудь, напри­мер, на каком-нибудь Западе право, законность является единственно возможным условием сбере­жения выражено ры­ночных, товарных отноше­ний, условием их защиты от внеэко­номических пережитков, где-нибудь же в другой культуре вся социальность только тем и держится, что на внеэкономических «пережитках», скрепля­ется ими. Естест­венно у таких разных обществ не может быть никакой общей морали.

Это довольно абстрактные рассуждения, но станет ясно видно насколько они верны, очевидны, если на­чать приводить вереницу истори­ческих сопоставлений. Если, например, по­пробовать подсчи­тать, сколько лет развития отде­ляет форма­листичность судеб­ных процессов над королями Карлом Стюар­том или Людовиком Бурбоном от самосуда над каким-нибудь ливийским диктато­ром и тайных убийств рос­сийских импера­торов (а один раз вместе с семьей) и претен­дующих на пре­стол. Как говорил Александр Сергеич, по расчисленью Фило­софических таблиц, Лет … пятьсот.