«Овцы в волчьих шкурах» 10.05.2015 02:31 – 10.11.2019 12:52

Заметки на полях истории

«Овцы в волчьих шкурах»

8 Декабря 2014

Чем дальше, тем больше российский кинематограф произ­водит впечатление, близкое тому которое возникало от про­смотра голливудских фильмов «про Русских» времен «холод­ной войны», грубо говоря, «с Анной Карениной в папахе или ушанке». Трудно­сти восприятия среднестатистически образо­ванными Европей­цами, особенно может быть их отпрысками Американцами, российской дей­ствительности вполне объяс­нимы, как напри­мер, вполне за­служена самооценка Американ­цев их роли во ВМВ, их жертв во имя победы, поскольку те жертвы, которое периодически при­носило Российское обще­ство на алтари своих побед (пятые, четвертые, третьи части населения), объ­ективно не могут ук­ладываться в сознание Ев­ропейца, ибо они абсолютно несо­вместимы с жизнью, выража­ясь паталогоа­на­томическим язы­ком, Западного общества как такового, об­ще­ства с приорите­том ценности человеческой жизни. Самоус­лаж­дение демонст­рируемое многими современ­ными россий­скими художниками от кино (чего стоит одна только громкая «интер­претация» Ми­халковым «12 разгневан­ных мужчин», ко­торым он нашел дос­тойную альтернативу в лице себя самого, т.е. фактически «оп­роверг» чуть ли не весь изобретенный Голли­вудом «юридический» жанр) ле­жит в об­щей плос­кости со­циальных про­цессов на лишенном «доброго пас­тыря» пост-Со­ветском про­странстве, где каждая «овца», уже без строе­вой подготовки (теперь сама себе «царь», даже как бы в соответ­ствии с Биб­лейской этимо­логией имени Рос­сии), ищет свой путь ду­ховного самовыраже­ния. И что же она нахо­дит? Обще­ства ры­ночных «волков» вырабатывают и счи­таются с этикой «пра­вильного питания», воплощенной в Вар­варских правдах, Рим­ском праве, кодексе Юстиниана, Ланд­слаге, Хар­тии вольно­стей, городском праве, Биле о пра­вах, Гражданском ко­дексе Напо­леона и т.п. Этика ритуальных тео­кратических об­ществ осно­вана на свя­щенных текстах Биб­лии, Корана, Упа­нишад, Кон­фуция и т.п. В обществах же, никогда не знавших ни­какой другой «этики» кроме «кнута и пряника», пе­риодиче­ски случаются «по­слабления», «бо­ярские правле­ния». И в такие «ми­нуты» первое до чего дотя­ги­ваются самые амбици­озные и энергичные «овцы» остаются… все те же «кнут и пря­ник». А «овцы» отнюдь не так наивны, чтобы отказы­ваться от этой «лафы». Почти на уровне подсоз­нания эконо­мическая и до­черняя к ней этическая многовеко­вые привычки самовыра­жа­ются тягой к их духовным корням, воплощаю­щейся в «науке» – в популярности «беллетристики от науки» Гумилева, «новых хронологиях» (при чем, видимо тоже «в от­дельно взя­той стране»), придумывании «влесового прошлого», на эстетиче­ском уровне – в таких произведе­ниях как «Мон­гол». И сколь трогательной и законо­мерной для соци­альной системы, склон­ной к перманентному воспроизведе­нию своих архетипов, «на­чинаний с нуля», пере­строек, «выскаки­ваний из грязи», выглядит простодушная вера в возможность «по­строе­ния» и суще­ствова­ния на этой почве ка­ких угодно ино­стран­ных «измов» и даже, если хочется, в обрат­ном по­рядке (ком­мунизм > социа­лизм > капи­та­лизм).